Сказание о невидимом Граде Китеже и деве Февронии

7-ого февраля исполнилось 15 лет со дня первой постановки одного из величайших достижений русского музыкального искусства — «Сказания о невидимом граде Китеже и деве Февронии» Римского-Корсакова.

Дирекция б. Императорских театров отнеслась к этому произведению с таким исключительным вниманием, какое редко оказывалось на этой сцене тому же автору.

Римский-Корсаков, принимавший самое близкое участие в постановке, должен был считать себя тем более удовлетворенным, что свое «Сказание» он глубоко ценил и ставил чрезвычайно высоко в ряду созданий своего творчества. Так, в его «Летописи» мы находим такое место:

«…Мысль о том, не пора ли окончить свое композиторское поприще, преследовавшая меня со времени окончания «Сказание о Китеже» не оставляла и здесь…» (курсив наш).

Для «Сказания» были написаны специальные декорации; 1 акта и 1 картины, 4 акта — по эскизам художника Коровина, работы Коровина и Клодта; 2, 3 актов и 2-й картины 4 акта — по эскизам академика Васнецова. Костюмы по рисункам Коровина. Режиссировал оперою В. П. Шкафер.

Партии в опере на первом представлении были распределены так: князь Юрий — Филиппов; князь Всеволод — Лабинский; Феврония — Кузнецова; Гришка Кутерьма — Ершов; Федор Поярок — Шаронов; Отрок — Маркович; 1-й лучший человек — Карелин; 2-й лучший человек — Климов; Гусляр — Касторский; медведчик — Угринович; нищий-запевало — Маркевич; Беляй — Григорович; Бурундай — Серебряков; Сирин — Забелла; Алконост — Збруева.

О «Посаднике» гр. А. К. Толстого.

Сплошь и рядом, вещи незаконченные бывают лучше законченных. Возобновляемый в нашем театре «Посадник» гр. А. К. Толстого принадлежит именно к числу таких художественных произведений.

А. К. Толстой, написав эту драму за пять лет до своей смерти, более уже к ней не возвращался, и только со слов его близкого друга князя Д. Цертелева мы знаем, как предполагал драматург закончить пьесу.

Окончание, оказывается, намечалось довольно сложное.

Весь трагизм пьесы состоит в том, что посадник, любя Новгород и вольность новгородскую больше жизни и чести даже, самоотверженно принимает на себя чужую очень тяжкую вину измены. На этом пьеса сейчас и обрывается.

Толстой, однако, предполагал еще поставить точку над i. Чтобы ни у кого уже не оставалось сомнений, что посадник взял вину измены на себя, лишь спасая вольность новгородскую, его дочь Вера должна была разыскать подлинную виновницу Наталью, а та всенародно в содеянном покаяться.

После этого, как передавал содержание пьесы кн. Цертелев «посадник оправдан, но не хочет оставаться в Новгороде. Все упрашивают его. Входит Чермный, одержавший решительную победу над суздальцами, а посадник умирает на сцене».

Конечно, от такого окончания пьеса только бы проиграла. Но, в общем, все же дело не в том или ином «окончании», которое не давалось Толстому.

Пьеса определенно не удовлетворяла его вообще по причинам более существенным. Говорившие о драме до сих пор критики (впрочем, о пьесе больше молчали, чем говорили) не обратили внимания на авторскую неудовлетворенность, которая, однако, весьма характерна.

А. К. Толстой написал «Посадника» в тот период своего творчества, когда его неудержимо потянуло к русскому былевому эпосу.

Наши старые былины — это подлинное «настоящее» художественное золото, как магнит неудержимо влечет к себе с давних пор очень многих наших творцов-поэтов.

Посмотрите хотя бы на галерею портретов Ильи Муромца, написанных поэтами за время с XVIII в. и кончая Бальмонтом.

Толстой не был исключением. Как раз около этого времени он пишет тоже Илью Муромца, Алешу Поповича, Садко и др.

«Посадник» это попытка драматизировать тоже былинного героя новгородского ушкуйника Ваську Буслаева.

Задача чрезвычайно соблазнительная. В наши дни написал драму на эту тему А. В. Амфитеатров.

Что Толстой исходил из былины, мне кажется, не может быть никакого сомнения.

Одно из главных действующих лиц драмы боярыня Мамелфа Дмитриевна. А в былине мать Василия Буслаева Амелфа Тимофеевна.

На сцене — ушкуйники… Главные герои пьесы — Чермный и Василько — представители той же новгородской вольницы, к которой принадлежит и знаменитый Васька Буслаев.

Это стремление воссоздать былинного героя чувствуется вполне определенно.

Но, конечно, Васька Буслаев Толстого столь же похож на былинного героя, как Илья Муромец Бальмонта на старого казака Илью.

Мы знаем, что былинный Васька Буслаев был обучен многому. Но ведь Толстовский герой точно воспитывался не у матери Мамелфы, а при дворе Александра II.

Возьмите, например, сценку его встречи в доме невесты с боярыней, вдовой посадника.

Ворвавшись с песнями в дом, Василько замечает боярыню и сейчас же галантно извиняется:

— Виноват, сударыня.

Чрез минуту та же боярыня делает ему замечание:

— Пожалуй-ка сюда. С тобой, кажись,

Я говорю, так ты сперва постой,

Да, выслушай меня, а уж потом

Когда я кончу, да скажу: ступай,

Тогда иди к невесте.