ского, в первые годы его литературной деятельности, был и тот Несчастливцев, который дал ему несколько черт для обрисовки симпатичного лица этого имени в известной, любимой публикою комедии «Лес», роль которого с таким блестящим и неослабевающим успехом исполняет в настоящее время [1896 г.] на петербургской сцене Модест Иванович Писарев. Сам автор, давно знавший этого уважаемого артиста как образованного человека и прекрасного исполнителя многих ролей в его разных пьесах, пожелал видеть Писарева в этой расхваленной роли. По окончании пьесы в Солодовниковском театре в Москве, весною 1880 года, Александр Николаевич пришел на сцену взволнованный, в слезах.

— Что вы со мной сделали? Вы мне сердце разорвали. Это необыкновенно!

— А я боялся сегодня только одного Вас, Александр Николаевич. Кроме Вас, для меня никого не существовало.

— Вам некого бояться, Модест Иванович!.. Это высокохудожественно! — Это,

повторяю, необыкновенно![1].

В 1870-х годах Писарев, вместе со Стрепетовою, играл на сцене театра Московского артистического кружка, основанного Островским; театр этот был своего рода школою для молодых артистов, руководимою самим драматургом и выдвинувшею целый ряд талантов как, напр., М. П. Садовский, О. О. Лазарева (впосл. Садовская) и мн. другие[2].

Приведем рассказ еще одного современника.

«Модест Иванович Писарев», — говорит А. А. Плещеев в книжке своих воспоминаний: «с молодых лет увлекался литературой и сценой, боготворил Островского и с особой тщательностью, с усердием изучал его произведения, проникаясь их духом. Как наблюдательный человек, знавший близко русскую жизнь, он чувствовал родственную связь с людьми Островского, он любил их и создал ряд богатых бытовых и исторических фигур, каковы: Краснов, Несчастливцев, Русаков, Дикой, Грозный, Ананий («Горькая Судьбина» Писемского) и другие. Писарев был прежде всего бытовым актером, которого, на жаргоне провинциального актерства, называли «рубашечным»… За последние годы службы в Александринском театре он увял, болел, постарел. Не таким он был, появившись в Петербурге вместе с Полиной Антиповной Стрепетовой, не таким помнят его Москва и провинция. Если сфера его таланта не была широкой, он в этой сфере был богатырем. То же можно сказать и про Стрепетову, во много раз превосходившую Писарева по таланту. Не обильно было число ролей в ее репертуаре, но что мы переживали, что она делала с нашими нервами и сердцами, особливо в молодые годы! Играла, как Репин пишет… Тот не