Мое здоровье очень плохо; два сильных припадка удушья разбили меня: я уж едва двигаю ноги и без провожатого выехать из дома не смею. Меня душит и днем, и ночью; доктора говорят, что сердцу стало тесно. Надежды на выздоровление я не имею никакой; если доживу до лета, так к осени, может быть, получу некоторое облегчение.
Марья Васильевна Вам кланяется.
Искренно преданный Вам
А. Островский.
На конверте: Его Высокоблагородию Модесту Ивановичу Писареву. В Петербург. Кабинетская, 17, кв. 10. Почтовые штемпели: Москва. 22 марта 1885 г. и: Петербург 23 марта 1885 г.
28.
Петербург, 4 ноября 1885 г.
Многоуважаемая
Пелагея Антипьевна,
Я в Петербурге; [1] если желаете меня видеть, то милости прошу
[1] Поездка Островского в Петербург была вызвана необходимостью переговоров с Дирекциею имп. театров по поводу предполагавшегося тогда назначения его — на пост заведующего репертуарною частью Имп. московских театров и начальника Театрального училища, а А. А. Майкова — управляющим теми же театрами. Назначению этому предшествовало представление Островского Александру III, который сказал писателю: «Поручая Вашему ведению свои театры, я уверен, что они будут в хороших руках. Делайте все, что найдете полезным для процветания их». — «Вот уже более месяца я живу в Петербурге по делам, весьма важным для меня и русского театра», — писал Островский Г. Г. Лукину 4 декабря 1885 г., — а 3 января 1886 г., через день после вступления своего в новую должность, писал ему же: «Благодарю Вас за Ваши поздравлении я и пожелания. Я, действительно, теперь полный хозяин репертуара Московскаго театра и всеми силами постараюсь быть полезным, главным образом, начинающим писателям, обнаруживающим талант». («Колосья» 1889 г., № 12, с. 120). Ф. А. Бурдин, говоря о новом назначении Островского, пишет, что оно дало писателю большое нравственное удовлетворение: «Он сделался, наконец, хозяином русского театра; он мог осуществить все свои заветные мечты: любимое дело было в его собственных руках; ничто не мешало ему поставить это дело на надлежащую высоту: он устроит рассадник юных талантов, очистит русскую сцену от плевел и поднимет вкус публики!… Сколько светлых надежд, какое ликование между артистами! Поставленные им пьесы «Воевода» и «Mapия Стюарт» возбудили восторг публики, и на эти спектакли с трудом доставали билеты. Все с нетерпением ожидали обновления русской сцены; но дни А. Н. были уже сочтены; физические силы не отвечали силам духовным…» («Вестн. Европы» 1886 г., кн. 12, с. 677). Подробности о деятельности Островского в новой, ответственной и хлопотливой должности, несомненно, ускори вшей его кончину, см. в статьях его личного секретаря Н. А. Кропачева: 1) «Из воспоминаний об А. Н. Островском» — «Русск. арх.» 1888 г., кн. 1, с. 491–504 и 629–640, 2) «Александр Николаевич Островский. Из воспоминаний его секретаря». М. 1896, и 3) «Островский на службе при Имп. театрах», М. 1901, а также его рассказ в юбилейный день 25-летия со дня смерти Островского — в газ. «Русское слово» 2 июня 1911 г., № 125, с. 2, где помещены также воспоминания Г. Н. Федотовой и О. О. Садовской.