для поддержания интереса к тем дюжинным внешним эффектам, которых можно встретить так много в любой французской пьесе — напротив, все действие вытекает у него из самого характера действующих лиц просто и естественно; если прибавить к тому неподдельный, живой юмор, присутствие которого обнаруживается на каждом шагу неудержимым хохотом слушателей, то нельзя не согласиться, что трудно было ожидать столь зрелого и обдуманного произведения от автора, в первый раз решившегося попробовать свои силы на литературном поприще».1

        В Москве «Свадьба Кречинского» имела колоссальный успех. Билеты на представление ее брались с бою, и в театр в те дни, когда она шла, попасть было очень трудно. По этому поводу сохранился следующий характерный анекдот. В конце водевиля «Подставной жених», который шел как-то на московской сцене2, знаменитый комик буфф В. И. Живокини3, игравший отца, по ходу пьесы, должен был пригласить зрителей на свадьбу своей дочери. «Иди, иди, проси к себе на бракосочетание!», — приказывал он дочери. Та конфузливо молчала. «Ну, я за тебя попрошу, — обратился Живокини к публике, — моя дочь выходит замуж, через неделю состоится ее свадьба. Удостойте чести молодых — пожалуйте на свадьбу… Что-с? Вы молчите? Вам не угодно?.. Вот на твоей-то свадьбе и побывать не хотят, а на «Свадьбу Кречинского», посмотри-ка, так и лезут, места не хватает»!4

       Не без затруднений поставленная весной 1856 года на петербургской казенной сцене5, комедия Сухово-Кобылина была встречена там с необыкновенным восторгом. Не меньшим восторгом приветствовала повсеместно ее и провинция.6

    Способствовали успеху комедии главным образом, конечно, ее художественные достоинства, но важное значение имело также и то, что она давала возможность тогдашним драматическим талантам проявить лучшие стороны своего дарования. Особенно в этом отношении благодарны были роли Кречинского и Расплюева.

        Из двух знаменитостей, на долю которых пришлось в первый раз играть Кречинского: Самойлова7 — на петербургской сцене и Шумского8 — на московской, наиболее совершенным оказался Самойлов.9

        По словам современного театрального рецензента, «он удивительно воспользовался всеми данными автора, всеми полусловами, всеми намеками его, чтобы воспроизвести перед зрителем лицо живое, типическое, прямо выхваченное из действительности».10 Казалось, что роль Кречинского как будто создана была для талантливого артиста, она дала возможность ему вполне развить его блестящие сценические дарования. Самойлов изображал смелого и ловкого шулера, искусно прикрывавшегося светскими манерами, сквозь которые невольно прорывался порой дурной тон. В этом отношении он выгодно отличался от Шумского, элегантность которого была слишком неподдельна и высока для Кречинских.11 Говорил Самойлов с польским акцентом, исходя, очевидно, из того, что фамилия на ский не русского происхождения. Последнее у одних вызывало недо-