ствительность. Сухово-Кобылин в «Свадьбе Кречинского» созерцает жизнь с едва заметной, но ядовитой улыбкой Мефистофеля.

    В то время, как «Свадьба Кречинского» завоевывала себе необычайный успех, автору ее приходилось особенно остро переживать тяжелые испытания.

     Около пяти лет перед тем, 9 ноября 1850 года, в Москве за Пресненской заставой было найдено с перерезанным горлом и тремя переломанными ребрами в левом боку тело молодой женщины, оказавшейся французской подданной Луизой Симон-Деманш1, с которой, как гласили официальные документы, Сухово-Кобылин «находился в любовной связи». К следствию по этому делу привлечены были и арестованы четверо крепостных Сухово-Кобылина, проживавших у Деманш в качестве прислуги, и он сам. Несколько дней спустя, однако, Сухово-Кобылин был освобожден и, видимо, оставлен вне подозрения, так как один из обвиняемых его крепостных сознался в преступлении, оговорив при этом, как пособников, остальных трех своих сотоварищей3. В сентябре 1851 года сознавшиеся виновники убийства были присуждены московским надворным судом к соответствующим наказаниям, но, в виду разноречия между членами суда относительно меры наказания, дело перенесено было в уголовную палату, откуда генерал-губернатор Закревский2, принимая во внимание, что приговор палаты не был единогласным, передал его в сенат. К тому же, вскоре после приговора осужденные отказались от прежних своих показаний, утверждая, что они не принимали никакого участия в совершенном преступлении, при чем, один из них заявил, что ранее он говорил неправду потому, что был обольщен приставом Хотимским4, который, будто бы с ведома Сухово-Кобылина, убеждал его взять на себя вину за деньги и отпускную а другой потому, что не в состоянии был вынести бесчеловечных побоев в одном из московских участков. Из 6-го московского департамента правительственного сената дело об убийстве Деманш было препровождено сначала к министру юстиции5, а затем в государственный совет, по распоряжению которого в конце 1853 года назначена была новая комиссия для переисследования и для судебного рассмотрения его во всех инстанциях. В начале 1854 года комиссия начала свои действия. Сухово-Кобылин вновь был привлечен к следствию и арестован. С половины мая до начала ноября ему пришлось высидеть в Тульской тюрьме, а затем он был выпущен на поруки матери6. Дело затянулось до 25 октября 1857 года, когда в соединенном заседании департаментов гражданских и духовных дел государственного совета обвиняемые крепостные Сухово-Кобылина были освобождены от всякой ответственности, а он сам приговорен к церковному покаянию «за любовную связь».

IV.

     Несколько лет тому назад в наших исторических журналах чуть не завязалась полемика по поводу обвинения Сухово-Кобылина в убийстве.7 Из написанного по этому поводу более всего заслуживает внимания статья