Бударова.

Она все знает. Как, от кого узнала она эту тайну, я не могу понять, но она знает все. И, если бы ее видели, когда она вошла, бледная, глаза ее впились в мои, как будто хотели прочитать в душе моей. Я хотела бежать от нее, но была не в силах. Она требовала у меня отчета, у меня, бедной женщины незначительного происхождения, требовала отчета в моей безумной любви к наследнику громкой фамилии, которого ждет блестящая партия, и брак, который уж объявлен. В ее ласковых словах проглядывала гордость и раздирала мое сердце. Из ее слов я должна была понять: люби его, я не запрещаю, когда ему нечего делать, когда ему скучно, но как же ты смеешь любить, когда мы нашли ему богатую невесту хорошей фамилии. Я хотела спорить с ней, но не могла, не смела, мать в слезах требовала у меня сына.

Владимир

И меня не было здесь, чтобы поддержать, защитить тебя. Но я пойду к ней и скажу ей, что тебе она обязана спасением сына. Я скажу ей, что ты — мое счастье, моя жизнь, моя жена.

Бударова

Нет, Владимир, нет, я не жена ваша, я только женщина, которая любила вас и любит, женщина, которая умрет для вас и которая сейчас жертвует для вас более, чем жизнью… Но это необходимо. Прощайте! Другая ждет вас, другая заплатит за ваше имя, за вашу любовь высоким положением; о, я… я не имею другого приданого, кроме горя и несчастья. Прощайте (хочет идти).

Владимир (останавливая ее).

Нет, ты меня не оставишь, ты моя, ты принадлежишь мне.

Бударова.

(Мне войти в ваше семейство! Со стыдом на лице, со смертью в сердце отдать себя на ежедневное унижение, как сегодня здесь, когда она меня спрашивала, дорого ли мне ваше счастье. О, Боже!

Владимир

О, да, нет… Ты говоришь правду. Надо нам бежать.)

Бударова

Любовь вас сводит с ума, это горячка… Терять для меня положение, надежды.

Владимир

(Что за дело! Я люблю тебя.