из Сераля» Моцарта, «Сказки Гофмана» Оффенбаха, «Дидона» Пуччини, «Сестра Анжелика» Пуччини, «Азур» Сольери, «Алеко» Рахманинова, «Кащей» Римского- Корсакова, «Иоланта» Чайковского и «Луиза» Шарпантье.

II.

Театр драмы открывается в сезоне 1922-1923 г.г. при новых условиях, под новым руководством, наметив себе новые пути.

Деятельность драмы разделяется на три театра, из которых каждый имеет обособленную физиономию.

Александринский театр остается основным фундаментом — базисом, на котором покоются все академические традиции минувшего. Задача его — возможно художественнее соблюсти и проявить сокровище этого прошлого.

Михайловский театр, в котором драматические спектакли будут даваться дважды в неделю, — является культом еще неузаконенных академией, но уже привившихся к театру и давших свои плоды, имея за собой значительный цикл последователей.

И, наконец, третий отдел — студия академических театров. Это — ряд лабораторных опытов и исканий. Все что здесь даст свои положительные плоды — может быть культивировано в Михайловском театре. В студии участвуют желающие артисты академической драмы, и те артисты, со стороны, которых увлечет этот путь исканий.

Новое Управление твердо убеждено, что «тупика» в настоящее время в деле драматического творчества никакого нет. Напротив того, наступил период исканий и переоценок. Жизнь перегнала театр. Ее ускоренный темп желает отразиться и на искусстве сцены: прежняя закоснелость и неподвижность должны быть нарушены.

Задача академической драмы: оглянуться назад, переоценить и отбросить то, что обветшало, что тормозило искусство; влить новые струи жизни в старое русло; осторожно взвесить то, что приемлемо из новых достижений, и что более гармонирует с современным строем понятий, — и это ввести в старый обиход академической драмы.

Первыми постановками нового управления будут: «Посадник» гр. А. Толстого, «Антоний и Клеопатра» Шекспира. Далее намечены — «Мещанин во дворянстве» Мольера; «Эгмонт» Гете; к постановкам этих пьес приглашены вновь художественные силы, еще не фигурировавшие прежде на сцене Александринского театра: Алекс. Бенуа, Кустодиев, Щуко, Раппопорт. «Эгмонт» будет поставлен в декорациях Головина.

Из прежнего репертуара перейдут, заново монтированные пьесы: «Смерть Тарелкина (Веселые Расплюевские дни)» Сухово-Кобылина, «Царь Федор Иоанович» А. Толстого, в декорациях художника Стилецкого и основные пьесы нашего академического театра: «Ревизор» Гоголя и «Горе от ума» Грибоедова. Будут поставлены также две пьесы Островского. Постановка их будет приурочена к столетию дня рождения автора, которое приходится в марте 1923 года.

III.

Театр балета — по-прежнему Мариинский театр. Балетные постановки Академических театров не могут быть вынесены за его пределы, с ним они органически связаны и вывести их за его стены — оторвать от корней эти растения — увы — столь редкой в наши дни и для Европы культуры. Ее редкостность, конечно, не только не уменьшается, но еще более подчеркивается тем неожиданным обилием «балетных номеров», которое наблюдается во всех закоулках столицы.

В предстоящей работе балета осуществлен ряд организационных изменений. Учрежден хореографический совет с привлечением для работ в нем А. Л. Волынского и Н. Г. Легата. Управление реформировано.