весьма серьезно занимались вопросом о пляске и могли поэтому точно взвесить прекрасные и позорные стороны ее.

77. Затем хороший плясун должен быть легко подвижным и обладать телом одинаково гибким и крепким, чтобы иметь возможность согнуться,, где это кстати, и твердо стать, если это понадобится.

78. Пляска не чуждается и тех движений руками, которые обычно бывают при состязаниях, а, наоборот, допускает красивые жесты таких мастеров борьбы, как Гермес, Полидевк и Геркулес. Это ты можешь увидеть при каждом воспроизведении такого состязания, если только будешь внимателен. Геродоту кажется более достоверным то, что мы видим, а не то, что слышим, пляска же обращается одинаково и к ушам и к глазам.

79. Пляска настолько увлекает, что если кто войдет в театр влюбленным, то может образумиться, увидев, сколько раз дурной конец постигает любовь ; равным образом, одержимый печалью выходит из театра более веселым, как будто он выпил лекарство, дающее забвение и, по словам поэта, «гореусладное и желчи лишенное». Доказательством того, что происходящее при этом зрелище близко нам и что каждый из видящих его понимает изображаемое актером, служат частые слезы зрителей, когда им представляют что-нибудь жалкое и трогательное. Вакхический танец, которому особенно усердно предаются в Ионии и Понте, хоть и принадлежит к числу сатирических, настолько все же поработил тамошних жителей, что все они в назначенное время, забыв об остальных делах, сидят целыми днями и смотрят на титанов, корибантов, сатиров и пастухов ; а танцуют это самые благородные и первенствующие лица в каждом городе, и они не только не стыдятся, но и сильно гордятся своим занятием, пожалуй еще больше, чем благородством происхождения, своим общественным служением и подвигами предков.

80. Раз я сказал о достоинствах плясунов, то выслушай теперь и о недостатках их. Что касается телесных, то я уже выяснил их, но, думаю, ты можешь заметить таким же образом и другие, происходящие от неразумия плясунов. Именно, многие из них, по невежеству, — трудно ведь допустить, чтобы все они были мудрецами, — совершают даже тяжкие ошибки во время пляски. Так, одни из них двигаются бессмысленно, и, как говорится, совсем не по струне. Поэтому нога их говорит одно, а ритм — другое ; а иные ритм соблюдают, но от изображаемых событий или отстают, или их опережают. Например, припоминаю, что я видел однажды следующее : один плясун должен был выразить рождение Зевса и пожирание Кроносом своих детей, но ошибочно, увлеченный сходством положения, стал выплясывать бедствия Фиеста. Другой, представляя Семелу, пораженную молнией, перемешал ее с Главкой, жившей гораздо позже. Но полагаю, что из-за таких плясунов не следует осуждать самой пляски и не следует ненавидеть это занятие, но надо одних признавать невеждами, каковы они и есть, а хвалить других, надлежаще проделывающих все по правилам и с соблюдением требуемого искусством ритма.