ков моих касалось Вас: я знаю, Вы не хозяин дела и, как слышал, избрали благую часть: удаляетесь от всякого вмешательства в дрязги театральной администрации, но поэтому-то я так откровенно и пишу к Вам; просто накипело на душе и нестерпимо захотелось высказаться пред человеком, которого люблю, уважаю и который поймет тебя. После первых дебютов Раисы я имел настойчивые предложения о том, чтобы поместить ее в казенный Малый театр, прямо на оклад Шумской, но я отклонил это предложение по любви моей к частному театру, из боязни также, что интриги казенной труппы затрут и не дадут выдвинуться молодому таланту: мог ли я думать, что это возможно и на частной сцене? Не торопливость, не желанье быстрых, а тем более незаслуженных успехов заставляет меня сожалеть, что Раиса мало играет, волноваться и раздражаться от этого, но очевидная к ней несправедливость, обидное невнимание и мысль, что даже в деле искусства, под свободным, частным флагом, при всех, по-видимому, благоприятных условиях, можно загораживать дорогу и мешать самой законной и честной потребности: дайте мне делать дело сообразно моим силам и способностям… Но довольно! Если я надоел Вам этой иеремиадой, то вините себя за то, что внушили мне так много любви и доверия к Вам.

Пожалуста, мой родной, поторопите, чтобы прислали деньги в Литературный фонд от пушкинского спектакля. Нехорошо ведь: меня уже несколько раз спрашивали о них в комитете. От души обнимаю Вас, желаю здоровья и прошу не забывать всем сердцем Вам преданного

А. Потехина.

11 декабря 80 г.

Поклонитесь от меня Полине Антиповне.

>4.

28-го января 1884 г. [Петербург].

Многоуважаемый

Модест Иванович,

От души приветствую Ваше намерение покинуть частную сцену и поступить на казенную[1]. Без сомнения, только на последней может вполне развиться и получить надлежащее применение Ваш талант, до сих пор эксплуатируемый случайно и часто бессмысленно и даже безжалостно. Я был бы очень рад Вашему поступлению именно на петербургскую сцену, где совсем нет артистов на то амплуа, которое, по