и литературной деятельности Грибоедова1 много неясных, неразрешенных и даже, кажется, неразрешимых вопросов. Судьба подшутила над исследователями Грибоедова, и на самые основные или элементарные вопросы они вынуждены отзываться незнанием».2

      Для биографии и выяснения духовного облика Сухово-Кобылина сделано до сих пор тоже очень мало, за отсутствием необходимых для того материалов. Сам он стоял большую часть всегда вдалеке от литературных кружков, а с пятидесятых годов предпочитал сторониться от людей вообще и любил подолгу проживать за границей. Философские труды его, которым он посвятил наиболее зрелые годы своей жизни, сгорели во время пожара в родовом имении его Кобылинке. Писем его в печати почти не появлялось, из дневника напечатаны только небольшие отрывки.

      А между тем, справедливо говорит П. И. Бартенев3, «для истории русской общественности, для всеобщей психологии нужна подробная биография А. В. Сухово-Кобылина. Был он человек необыкновенный, и самый внешний вид его, если судить по портретам, из ряду вон. Подобно многим русским людям, он в произведениях пера своего выразил лишь малейшую часть своих дарований»4. По мнению Л. Я. Гуревич5, с которой на этот раз тоже нельзя не согласиться, «личность Сухово-Кобылина и биография его не только не лишены интереса, но представляют собой как бы художественное произведение, созданное самою жизнью и крайне характерное для той эпохи, которой принадлежит его молодость»6.

      Взгляды на литературно-художественную деятельность Сухово-Кобылина, которая ограничилась только лишь созданием трех пьес, очень разноречивы.7

     Когда в 1869 году вышла книга «Картины прошедшего»8, заключавшая в себе эти пьесы, современная журналистика отнеслась к ней сурово и небеспристрастно, к чему, впрочем, отчасти повод подал сам автор книги: к двум из напечатанных пьес предпосланы были им предисловие и послесловие, написанные тем своеобразным и характерным для философствующих людей сороковых годов языком, над которым в свое время так ядовито иронизировал Герцен11 и который на последующие поколения произвел впечатление странного жаргона, близко граничащего с безграмотностью. В одном из таких предисловий, между прочим, высказано было относительно литературной критики несколько мыслей настолько бестактных, что отнестись к ним спокойно вряд ли было возможно 9.

     К тому же надо прибавить, что книга «Картины прошедшего» была напечатана в типографии Катков и Кº.10

     В результате вынесен был о ней чрезвычайно суровый приговор двумя тогдашними передовыми журналами: «Отечественные Записки»12 и «Дело»13.

     «В основании всех трех произведений г. Сухово-Кобылина, — писал рецензент первого из них, — лежит анекдот. Никто, конечно, не имеет права сомневаться в достоверности описываемых в них случаев, но, говоря по