освятившее страшный грех раздвоения мысли и дела, этот апогеи отвратительной филистерии. Представителем этого учения был знаток римского права Савиньи».

Единственным средством сбросить это иго, давящее Европу, и вывести общество из бесправного состояния Григорьев считал кодификацию, так ненавистную представителям исторической школы. Россия, в этом отношении, подала пример своим грандиозным трудом — Сводом Законов, явившимся «краеугольным камнем народного сознания» и выведшим «русское общество изъ состояния бесправности».

Как видим, Григорьев уже в 1846 году высказывал те взгляды на юридические науки, которые он подробно развивает во второй статье «О комедиях Островского», написанной в 1855 году.

[30] С. 189. Слово «по-Александровски» московский цензор зачеркнул и сделал сноску: «как Александр Македонский».

[31] С. 189. Тибо (Антон-Фридрих-Юстус, 1772–1840) — выдающийся немецкий юрист, представитель историко-философского направления в юриспруденции, противник Савиньи. В противоположность Савиньи, Тибо находил, что в основе гражданско-правового строя Германии лежит не народное убеждение, а случайные условия, и потому считал необходимым созыв лучших представителей Германии для выработки нового уложения, которое отвечало бы требованиям народной совести.

Григорьев вполне разделял взгляды Тибо и его брошюру: «Über die Nothwendigkeit eines allgemeinen bürgerlichen Rechts für Deutschland», направленную против Савиньи и его последователей, считал «полною ума и едкой злости» («Фин. Вестник» 1846, т. 9, отд. V, стр. 1–12).

[32] С. 189. Слово «трагическое» московский цензор подчеркнул и сделал к нему сноску: «Грустное, если угодно автору». Волков, с своей стороны, слово «трагическое» в тексте и слово «грустное» в сноске подчеркнул красным карандашом.

[33] С. 190. Выражение со слов: «но этот всем известный закон»… и кончая словами: «а сам народ» московский цензор подчеркнул и заключил в скобки.

[34] С. 190. Предлог «въ» в скобках и с вопросом — в тексте Посошкова.

[35] С. 191. В рукописи Григорьева слова: «и без вольного голоса» опущены. Восстановляем их по тексту Посошкова.

[36] С. 191. Конец статьи, начиная со слов Григорьева: «На странице, предшествующей этому рассуждению»… московский цензор подчеркнул и заключил в скобки. См. выше, с. 190, св. 4-я строка. — Волков не разделил опасений московского цензора относительно цитаты из Посошкова полностью. Он решил вычеркнуть только часть цитаты, а именно — где Посошков дает совет относительно составления нового уложения. Это место (с. 190), начиная со слов: «И сие мое речение многие вознепщуют»… и кончая словами: «же правости противна» — Волков окружил красным карандашом и перечеркнул сверху вниз. Это третье место в статье Григорьева, которое, по мнению Волкова, не могло быть допущено в печати. См. выше с. 173.