Шекспира, в какой-то лихорадочной, болезненной торопливости добегает до кинематографической драмы, передав ее ХХ-му веку.

Эта «статичность» старинного театра заключается в устойчивости типов, положений, драматических форм, — и в методе сценической реализации мыслей драматурга, т. е. в игре актера. Известны слова Гамлета об игре современных ему актеров, — о «детине, разрывающем страсть в клочки». Оно и естественно: несложное по сравнению с позднейшим миросозерцание, — я бы сказал неосложненность психики пестротой и обилием переживаний — влекло за собою и несложный комплекс для передачи психических состояний действующих на сцене персонажей. Мир, веривший, что истина едина, цельна, однообразна, и мир, признавший, что истина может быть многогранной и относительной, — конечно должны были дать и в действительности дали и различные процессы психических переживаний, и различную комбинацию и мотивировку их и — само собою разумеется — различные способы воспроизведения на сцене этих переживаний. Новый мир с его осложненной психикой потребовал и от актера новых шагов на пути утончения и интеллекта и психики. Старая манера держалась устойчиво и долго не хотела сдаться; но наплыв новых актеров сделал свое дело. Вспомним трагикомические жалобы старого комика Аркашки на «образованных», у которых нет «никакой игры». Аркашка был, видимо, по замыслу Островского, — как и его трагик, Геннадий Несчастливцев, — одним из «последних могикан» старой школы, традиционно связанной с преданиями старинного театра.

Статичность последнего находит себе объяснение и в условиях исторической жизни европейского общества. Медленный темп жизни, естественно, не мог не отразиться на сценическом воспроизведении, которое когда-то знало иные времена и от них унаследовало искрометную живость итальянской комедии.

Другою характерною стороною старинного русского театра, также, видимо, унаследованною от медленного темпа жизни в старину, — является его условность. На Руси эта условность, в значительной степени свойствен­ная и оригиналам занесенных к нам пьес, — еще более схематизировалась по указанным выше историческим причинам.

IV.

Условный по существу, унаследовав от средневековья и Ренессанса схематичность и стилизацию — наш старинный театр объединил в шаблонном воспроизведении итоги различных литературных и театральных школ наложив печать однообразия на все заимствованное извне.

Достаточно только перечесть изданное Тихонравовым, Петровским, Георгиевским, Богоявленским, мною и др. в области старинного велико русского репертуара и Петровым, Резановым, мною — в области репертуара украинского, чтобы убедиться в справедливости высказанного положения.