точия, богато использованного в пьесе, точкой. Ставить многоточие в этих местах не было никакого смысла. В тексте имеются чьи-то карандашные поправки — возможно авторские. Подобные исправления заключены в скобки, на которые и следует обратить внимание при постановке пьесы. Печатается комедия по старой орфографии, потому что, во-первых, воспроизводимый текст будет иметь значение и при дальнейших перепечатках, если б даже была найдена авторская рукопись[1]; во-вторых, надо поставить себе за правило, чтобы при первом печатании текст наших классиков воспроизводился с пунктуальной точностью.

3 февраля 1873 года[2] А. Н. Островский писал своему приятелю Ф. А. Бурдину: «Перевод пьесы «En attendant» называется «Пока». Если Л[еонидов?] хочет взять эту пьесу, так я ее переделаю, оставлю только сюжет, выйдет вещь очень сценичная. Для меня это дело одной недели. Я сегодня же примусь за переделку, скажи ему это и попроси подержать в секрете. Одноактная пьеса моя не оригинальная и не перевод, а заимствованная».

Островский не редко обращался к сюжетам других литературных произведений. Д. В. Аверкиев передает мнение Островского: «Драматург не изобретает сюжетов; все наши сюжеты заимствованы. Их дает жизнь, история, рассказ знакомого, порой газетная заметка. У меня, по крайней мере, все сюжеты заимствованные. Что случилось, драматург не должен придумывать; его дело написать как оно случилось или могло случиться. Тут вся его работа. При обращении внимания в эту сторону, у него явятся живые люди, и сами заговорят» [3]. В таком взгляде нет ничего умаляющего нашего знаменитого драматурга. Теперь уже привыкли ценить всякое литературное произведение не за что, а за как, и знают, что писатели и поэты с мировым именем постоянно прибегали к заимствованиям сюжета, создавая из посредственного высокохудожественное произведение. Творения Шекспира, Мольера, Гете, Пушкина, Толстого, которые неоднократно перерабатывали чужой сюжет, кажется, солидное тому доказательство.

Научно изучать А. Н. Островского начали весьма недавно. Пока лучшая работа о нем, по крайней мере, самая крупная принадлежит не русскому человеку, а французу[4].

Далеко еще неполно, вернее, только начато изучение источников, какими воспользовался наш знаменитый драматург, под чьим влиянием он