Бударова

Вы не понимаете? Вы не можете понять, что между мной и вами еще может быть вопрос, кто из нас виноватее — вы или я?

Чингисова

Это уж слишком.

Бударова

Вы не можете понять, что письмо должно было спасти меня, и что вы сами…

Чингисова (закрывая лицо).

Боже!

Бударова

Ах, вы понимаете? Теперь уж вы поняли? Вам стыдно глядеть на меня?

Чингисова

Оставьте меня… оставьте, я еду (хочет идти).

Бударова (останавливая ее).

Нет. Вы имели дерзость войти ко мне, так останьтесь.

Чингисова

Это насилие.

Бударова.

Вы останетесь… и зачем бежать от меня? Разве мне уж нечего сказать вам? Разве я тоже не могу потребовать от вас отчета. Вы мне говорили о чести вашего сына, о гордости вашего сына, о его благополучии… А моя гордость, мое благополучие? Не вы ли это разбили, растоптали? Вы… потому что вы сами… вы меня погубили.

Чингисова.

Мадам Бударова!..

Бударова

Да, вы. Я слабая, беззащитная женщина, я не желала борьбы… я знала, что моя честь может пострадать. Я оттолкнула его любовь, она меня пугала… и я была бы чиста в его глазах и в глазах других… Но пошлая интрига вашего сына в Москве, публичный скандал оскорбляли вашу гордость, разрушили ваши надежды. Чтоб исправить все это, вы не пожалели чести бедной женщины… Вы удержали меня, не дали мне средства бежать от вас и от вашего сына… Вы скрыли мое письмо, вы поощрили дерзость, уверенность вашего сына, предательски подставили меня ему как любовницу на один день, как минутное развлечение… Вы сказали ему: иди, иди, пусть эта женщина погибает.